Последние
новости
Общество

«Мама и убитый немцами вечер»

Пьеса Брехта глубже
11 мин
19 мая, 2017
Николай Голубев
Фото: Варвара Гертье

Наш драматический театр сейчас даёт по две «взрослые» премьеры в сезон – чаще не позволяет финансирование. Соответственно, хочется, чтоб долгое ожидание было вознаграждено. В апреле труппа представила «Мамашу Кураж» по хрестоматийной пьесе Брехта.

1
Бертольт Брехт – драматург-реформатор, предложивший идею эпического театра. Стороннему человеку не так просто разобраться в новаторской концепции: метод отчуждения, зонги, отказ от аристотельского катарсиса. Что скрывается за этими понятиями?

Судя по результату, не стал глубоко вникать в теорию и художественный руководитель ивановского театра Алексей Ларичев, поставивший спектакль. Он использовал лишь отдельные приёмы Брехта. Они, конечно, выглядят эффектно, но по отдельности вызывают скорее недоумение.

Например, артисты прямо по ходу действия объявляют друг друга, называя не только фамилии, но и почётные звания. В самом начале на сцене затевается спор, ивановский областной театр представляет спектакль или иваново-вознесенский... Понятно, что это должно настроить зрителя на публицистическую тональность. Но выглядит это как-то мелко, избито.

Согласно задумке немецкого драматурга, каждая сцена сопровождается зонгами (обличительными песнями-балладами) и титрами. Это – авторские отступления, комментирующие пьесу, дающие оценки героям и поступкам прямо по ходу действия. Музыкальные вставки есть и в нашей постановке, но воспринимаются они, исполненные в синтезаторной стилистике 1980-х, совершенно инородно, невнятно. От пояснительных титров (которые обычно проецируются на занавес или просто произносятся) на ивановской сцене отказались вовсе. Без них разобраться в канве сюжета труднее. Ведь Брехт не стремился к линейной фабуле, к доскональному воспроизведению действительности.

К тому же, кажется, что Ларичев сознательно усложняет, запутывает. Одни и те же артисты исполняют несколько ролей, по сцене ездит непонятное техническое устройство – эдакая живая кочка. Зритель ждет, что в финале всё это будет объяснено – увы: действие ради действия.

Брехт, конечно, указывал на абсурдность «Мамаши Кураж». Но это относилось не к сценическому решению, а к содержанию. Зритель должен сделать вывод о бессмысленности войны, на фоне которой развиваются события.

В постановке Ларичева не считываются пространственно-временные координаты. Пьеса ведь охватывает целое десятилетие (историческая основа – тридцатилетняя война XVII века), да и место действия представлено разными странами. Ивановский зритель вряд ли сможет оценить это хронотопическое разнообразие, соответственно, стирается и эпичность.

Надо отметить, что наши актёры остались верны школе Станиславского. Светлана Басова, исполняющая главную роль, вживается в образ своей героини, и слёзы по её щекам в конце спектакля катятся самые натуральные. Мамаше Кураж в нашей постановке сочувствуешь, её жаль. Хотя Брехт добивался совсем другого результата – в этом суть его антистаниславской концепции: не надо сопереживать героям, примерять на себя их образ – наоборот, важно увидеть всю нелепость сценической биографии, отказаться от подобной судьбы в реальной жизни.


«Чтобы сочинять – надо думать»

2
…Следует ли из этих первых замечаний, что ивановская постановка получилась плохой? Выводы делать рано. Режиссёр и актеры вправе отказаться от традиции, если при этом их творческий метод будет эффективным. Важны не средства, а конечный результат. И здесь стоит задуматься о сверхзадаче пьесы и спектакля.

«Мамаша Кураж и её дети» (в других переводах – «матушка Кураж») была закончена осенью 1939 года. Брехт не скрывал, что писал на злобу дня: «Мне представлялось, что со сцен нескольких больших городов прозвучит предупреждение драматурга, предупреждение о том, что кто хочет завтракать с чёртом, должен запастись длинной ложкой. Может быть, я проявил при этом наивность… Спектакли, о которых я мечтал, не состоялись. Писатели не могут писать с такой быстротой, с какой правительства развязывают войны: ведь чтобы сочинять, надо думать… «Мамаша Кураж и её дети» – опоздала».

Коротко напомню сюжет. Мамаша Кураж – маркитантка, не первый год она катит свою повозку по «театру военных действий». Женщина кормится войной, зарабатывает на ней (как, собственно, и те, кто её начал). И самый большой страх торговки, что объявят мир, и она не успеет распродать товар. У Кураж трое детей. Видимо, ради них она когда-то впряглась в повозку.

В ивановской постановке любопытно выглядит эта знаменитая «кибитка» Кураж. Она – сферической формы и напоминает глобус. Герои спектакля изнуренно крутят его, катят по сцене, словно жуки-навозники. Но, кажется, что этот шар, сотканный из материков-лохмотьев, вот-вот двинется обратно и раздавит своих «бурлаков».

Мамаша Кураж теряет на войне всех детей. И это страшная «закольцовка»: несчастная героиня думает, что кормится войной, а на самом деле война пожирает её семью. Кураж не рефлексирует, не понимает своей трагедии – но это становится очевидным зрителю.


Высказывание или лозунг?

3
Я боюсь, что ивановский режиссёр увидел в этой пьесе только антивоенный пафос. Алексей Ларичев в телеинтервью перед премьерой говорил: «У нас была боязнь, что можем не успеть [поставить пьесу]. Что наступит мир. Плохо, что он не наступил. Лучше бы мы опоздали». Получается, что сверхзадача ивановской постановки сводится к формуле «Нет войне!». Но стоило ли затевать спектакль ради этого лозунга? Не проще ли было написать пацифистский призыв на огромном баннере, который со стены Дворца искусств извещал о премьере?

Пьеса Брехта глубже, она не ограничивается только злободневной публицистичностью. Сюжет может быть актуален и в мирное время. Ведь мы в повседневности немногим отличаемся от мамаши Кураж. Так же катим повозку хлопот и забот, зарабатываем деньги. Но в этой суете мы, сами того не замечая, пропускаем и теряем главное.

А самый важный посыл Брехта: потворствуя злу, мы становимся его заложниками. Об этом же пел «Наутилус Помпилиус»: «Если ты пьёшь с ворами – опасайся за свой кошелек. Если ты ходишь по грязной дороге – ты не можешь не выпачкать ног». Это сегодня сверхактуально. Мы закрываем глаза очень на многое, приспосабливаемся к обстоятельствам и системе, убеждаем себя, что всё нормально, лишь бы напрямую это не касалось нас. Но молчаливое притворство – и есть потворство злу. И каждому, видимо, придется заплатить свою дань.

Единственный светлый персонаж брехтовской пьесы – дочка мамаши Кураж, немая Катрин. Она потеряла голос в детстве, «когда солдат чем-то набил ей рот». Уже по ходу пьесы грабители уродуют лицо девушки. Мамаша Кураж мимоходом говорит про дочь: «Она боится войны. Она её не переносит. Она страдает от сострадания. Недавно я нашла у неё ежа, которого мы переехали. Оказывается, она его спрятала».

Немая Катрин единственная сохраняет человечность на войне. Она помогает раненым, бросается в горящий дом, чтобы вынести младенца. Жертвуя собой, девушка бьёт в барабан, чтобы предупредить спящий город о надвигающемся враге.

Но эта бессловесная роль все-таки остается в ивановском спектакле второстепенной. Хотя не Катрин ли – настоящая героиня для Брехта? Непонятно, кстати, почему режиссёр Ларичев вмешивается в оригинальный сюжет и убивает девушку по-своему. Не уверен, что его решение оправдано. Да и выглядит это не очень красиво, когда в финальной сцене из-под юбки Катрин вываливается длинный корабельный канат. А сама героиня отчаянно бросается вниз с пятиметровой высоты, раскачиваясь в воздухе как колокол.

Запоминается образ полковой проститутки, созданный Еленой Иконниковой. В нем сочетается наивная трогательность и сексапильность. При этом есть место внутренней трагедии. Бедная героиня обманута своим первым возлюбленным. Именно за ним она отправилась когда-то на фронт – и в поисках его растеряла себя, растратила.

Кстати, для Брехта проститутка Иветта – не отрицательный персонаж. Она единственная получает награду от войны, удачно выйдя замуж за престарелого полковника. За что такое счастье? А, может быть, за то, что женщина хоть и находится на войне, но не помогает ей, не жаждет крови. Толковать здесь можно по-разному, есть о чём подумать. И игра Иконниковой к этому располагает.

Тот возлюбленный, который когда-то развратил Иветту, – маршальский повар – Питер с трубочкой. Эту роль исполняет Евгений Семёнов. Видимо, для того, чтобы сделать образ более ярким, запоминающимся, актёр придумывает своему персонажу грузинский акцент. И здесь случается совсем нежелательное превращение. Семёнов становится похожим не на циничного сердцееда, а на добродушного и рассеянного горца.

Исполнительница главной роли, Светлана Басова, безусловно, замечательная артистка. Но в данном случае она заложница режиссёрского замысла. Сверхзадача спектакля сформулирована прежде всего в публицистической плоскости – потому не может быть лирического «объёма». Хотя, конечно, в решении образа были и свои находки. Мамаша Кураж готова стоять насмерть за копейку, за крупицу собственного имущества. Но когда она узнает, что одного из сыновей забрали в солдаты, у неё товар буквально валится из рук, и она этого не замечает. Так же рассыпаются монетки из обессилевшего кулака, когда маркитантка прощается с мёртвой дочерью.


Цитаты

4
Я уже начал говорить о запоминающемся оформлении спектакля (художник Д. Аксёнов). Оно лаконичное, минималистическое – к чему, кстати, и призывал Брехт. Видимо, для того, чтобы бедность декораций не бросалась в глаза, в постановку введена «пластическая группа». С десяток молодых артистов постоянно бродят по сцене, корчатся в ритуальных танцах. Это эффектно и во многом оправданно – работает на сюжет. В какой-то момент безмолвные танцоры копируют скандальную «Love scene» из фильма «Забриски Пойнт» Антониони. Встречаются в ивановской постановке и другие цитаты. Думается, что финал подсказан недавним фильмом «Рай» Андрея Кончаловского. Мамаша Кураж в конце тоже слышит голос Бога и идёт на него. У Брехта этого, конечно, не было, и неизвестно, как бы он это воспринял. Получается, что мамаша Кураж прощена?

В спектакле много эффектных сцен, интересных пластических решений. Но всё это уже где-то было. Причём давным-давно. Закос под новаторство и поверхностная публицистичность – главные претензии к ивановскому спектаклю. Конечно, я могу ошибаться в оценке. Вот альтернативные реплики зрителей, оставленные в Интернете:

Г. Лаврентьева: «Мамаша Кураж» – очень интересный сам по себе спектакль, необычная постановка, музыка, костюмы, а игра актеров! Впечатляет! Браво!»

О. Бурдина: «Впечатлила идея, воплощение, сценография, костюмы, реквизит, музыкальные номера и пластика, игра актёров. Но после любимых комедийных спектаклей, лёгких и динамичных, спектакль о войне и превратностях судьбы воспринимается тяжело. Актёры как будто целую жизнь за вечер проживают. Не хватило динамизма, некоторые сцены затянуты, не все образы удалось расшифровать. В труппе актёров совсем мало, особенно мужчин, что печально. Но труппа любимая, родная ивановская».

А. Лазарева: «Отличный спектакль с психоделическим сопровождение на заднем фоне. Создали бурю эмоций и шквал разговоров. Моё мнение – этот спектакль стоит того, чтобы на него сходить».

Я воздержусь от конечных выводов. Сходите в театр и сделайте свой. «Мамашу Кураж» будут давать 6 и 19 мая. Ну а для полноты ощущений посмотрите потом, например, ту же пьесу в постановке московского театра «Эрмитаж» (видео есть в Сети).
29 марта 2024
Все новости