Лесное дело Юрия Франца должно быть закрыто

На фоне постоянно идущих громких процессов и информации о новых и новых задержаниях постепенно забываются дела, вызвавшие немалый общественный резонанс. Например, «лесное» дело Юрия Франца, которое всё ещё слушается в Палехском районном суде. Эти слушания могут растянуться до бесконечности. Такое ощущение, что следствие и суд не могут набраться смелости и сказать: доказательной базы нет, Франц стал жертвой «левых» интриг, дело надо закрывать. Но «палочная» система, похоже, не даёт этого сделать, и на предпринимателя любыми способами пытаются натянуть хоть что-то – даже вопреки здравому смыслу. Ключевое событие в деле – якобы имевшие место перерубы.  Ключевой свидетель – Андрей Маннов. Так случилось, что к концу 2016 года не осталось ни того, ни другого.

Перерубы
По ходатайству защиты в качестве свидетеля был допрошен Александр Викторович Баницевич, который в 2015 году делал лесоустройство тех самых спорных участков «Ивлеспрома», перерубы на которых инкриминируют Францу. Он работал таксатором, и в его обязанности входило обследование леса и его элементов в натуре, нанесение натуры на топографические снимки, составление планшетов. Работа Александра Викторовича – это основа для дальнейшего лесоустройства на участках. (Для справки: таксация – отрасль лесохозяйственных знаний, занимающаяся способами определения объёма срубленных и растущих деревьев, запаса насаждений и прироста как отдельных деревьев, так и целых насаждений. Лесоустроительный планшет – это первичный документ планово-картографических лесоустроительных материалов, содержащий план группы лесных кварталов. Составляется по результатам аэрофотосъемки, геодезической, топографической съемки и таксации леса. Выполняется в масштабе 1:10 000 (по I, II разрядам лесоустройства) и 1:25 000 (по III разряду.)
При этом в качестве отправной точки Баницевич работал с предыдущими планшетами 2009-10 годов, которые могли стать основой того лесоустройства, которое он делал. С теми планшетами, на основании которых Францу и вменяют переруб. И что же? «Я бы поставил неудовлетворительную оценку тем работам, – сказал на суде Баницевич. – Проводивший эти работы «Мослеспроект» должен был сделать их по первому квалификационному разряду (как минимум, так написано в техзадании), а сделал по третьему: с большим количеством допусков и неточностей. Необходимое масштабирование 1х10 000 не было выдержано, картография нарушена, и сделанные планшеты не соответствовали реальной картине в лесу. Так, на планшете 2009 года я заметил большое смещение границ квадрата №59 по сравнению с натурой – до 70 метров, вместо допустимых десяти. В другом месте – тридцать семь метров. И таких примеров очень много. Потом мне дали планшеты 1995 года, и там всё было правильно. Документ 2009 года не может называться документом – это просто картинка». И это неудивительно, ведь предыдущие работы (1995 года) были сделаны по первому разряду.
В процессе работы Александр Викторович сосчитал пни на спорных кварталах, после чего, с помощью специальной программы, вычислил объём срубленной древесины. Потом сравнил материалы декларации 2009-11 годов со своими расчётами и установил, что объём срубленной древесины не превышает объёма заявленной заготовки «Ивлеспрома». Более того, тогда было задекларировано 8972 кубометра, а фактически вырублено 82486 кубометров – имеет место недобор. Видимо, ошибки в планшетах перекочевали и в расчёты вырубки. Вот что говорит об этом сам специалист: «При оценке запасов имела место систематическая ошибка в сторону завышения, так как работы по их оценке проводились глазомерно-измерительным методом».
Ну что тут сказать? Только то, наверное, что систематические ошибки случаются не только в лесопользовании – и так называемое дело Франца тому яркое доказательство.
И ещё: тот факт, что на сегодняшний день комитетом лесного хозяйства принято и введено в работу лесоустройство 2015 года (то самое, над которым работал Баницевич) и что «Ивлеспром» работает по нему, судом полностью игнорируется. А ведь если работать по планшетам 2009 года, то легко можно наработать ещё не на одно уголовное дело. При этом ни «Мослеспроект», который делал злополучный проект девятого года, ни комитет, который его принимал и утверждал, не понесли никакой ответственности – все остались на своих местах. Может быть, правоохранителям стоило бы обратить внимание на это? Ведь если в Вичугском лесничестве и были какие-то нарушения, то именно эти люди должны отвечать за то, что там происходило. Они были поставлены государством в том числе для того, чтобы не было историй, подобных той, которая вылилась в «дело Франца» – предпринимателя, на которого легла ответственность за их некомпетентность.

Маннов
Подошла к концу и история с ключевым свидетелем обвинения Андреем Манновым. В распоряжении редакции есть документ под названием «Заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов от 7 октября 2016 г. № 160-с». Согласно этому документу, в октябре экспертной комиссией была проведена первичная стационарная судебно-психиатрическая экспертиза Маннова Андрея Геннадьевича. Напомним, что именно его путанные и противоречивые показания – последняя ниточка следствия. Из заключения комиссии становится ясно, из-за чего эти показания путанные и противоречивые. Оказывается Маннов, цитирую: «в период с 29 декабря 2014 года по 20 апреля 2016 года находился в болезненном психическом состоянии, в указанный период времени по своему психическому состоянию он не мог принимать участие в проведении следственных действий и давать показания». И дальше подписи: психиатр-эксперт высшей категории И.С. Белоликов, психиатр-эксперт О.В. Довгань, психиатр-эксперт второй категории Е.С. Лелевкина, врач-докладчик, психиатр-эксперт Д.А. Тонких.
Свидетельские показания Маннова из дела должны быть изъяты.
Хотелось бы напомнить и об актах проверок, которые странным образам исчезли из лесничества. По словам Андрея Харитонова, там осталась книга учёта всех мероприятий и проверок, в которой есть все доказательства того, что не было никаких нарушений, а все делянки были сданы и приняты. Несмотря на то, что суд принял ходатайство защиты о предоставлении книги, выступающая в качестве истца Елена Роговенко отказывается её предоставить. По её словам книга востребована в работе, и ей, похоже, абсолютно наплевать на требование суда.
Интересная история получается.

Алексей Машкевич

P.S.: Казалось бы, вот и всё – дело надо закрыть, перед Францем извиниться. Но ведь мы не зря уже вспоминали о «палочной» системе. Что в этой истории делать следствию? Признать ошибки? А суду признать, что он столько времени переливал из пустого в порожнее? Вот и гадают теперь участники процесса: примет ли суд объяснения Баницевича и не начнут ли следователи «работать» с психиатрами-экспертами, чтобы они отозвали подписи? Только не говорите мне, что в нашем правовом государстве такое невозможно.