Хотя, может, это только слухи, и критика правительства и местной «Единой России», которую с недавних пор стали позволять себе журналисты телекомпании и её главред Сергей Кустов, – это просто профессиональная объективность и равноудалённость? Об этом мы и поговорили с Сергеем Борисовичем.
- В последний месяц телекомпания «Барс» изменила свою политику по отношению к областной власти и партии «Единая Россия» с лояльной на резко критическую. Одни говорят, что эта команда поступила от владельца телекомпании – Юрия Токаева, который таким образом показывает областной власти, что не собирается возвращать 100 миллионов, которые должен по договору о госгарантиях. Другие говорят, что просто у самого «Барса» заканчиваются деньги, и таким образом главный редактор намекает власти, что пора доплатить за лояльность. Ваши комментарии.
- Во-первых – относительно влияния владельца компании на редакционно-информационную политику. Я начинал работал в медиагруппе «Барс» ещё редактором в газете «Иваново-Вознесенск», и за 12 лет владелец компании в этой сфере никогда не давал мне «команд» и указаний: делаем так или делаем по-другому.
- Позволю себе сказать, что я тоже работал на «Барсе» и что это небольшое лукавство. Прямых указаний, конечно, нет, но Юрий Алимбекович всегда мягко, но очень жестко влияет на политику во время вторничных редакционных планёрок. Это ремарка, извините.
- Значит, у нас были разные взаимоотношения.
- Хорошо. Я рад за вас.
- Во-вторых, относительно требований «доплаты за лояльность». Я никогда не позволяю себе кого бы то ни было шантажировать, тем более руководителей области – какая бы при этом ни была тяжелая ситуация на «Барсе».
Наконец – о самой «информационной политике» в отношении власти или партии «Единая Россия». Её нет. Если СМИ начинает выстраивать по отношению к любой структуре некую «политику», это значит СМИ становится ангажированным этими самыми условностями – пусть и внутреннего характера.
Мы рассказываем о том, о чём считаем нужным рассказать сегодня – здесь и сейчас. С нами можно спорить, можно не соглашаться. Главное моё требование как редактора к любому материалу – не врать и суметь доказать свою правоту.
Если при этом какой-то наш акцент вдруг совпадает с другими событиями, то связывать их между собой, строить конспирологические версии я бы не советовал – это пустое занятие.
Возможно, предположение о «смене политики» родилось из-за репортажа в программе «Губерния. Итоги», где мы проанализировали обещания «Единой России» пятилетней давности. Могу развенчать «теорию заговора» и рассказать, как всё было. У партии шли «праймериз», подготовка к новым выборам, и я предложил коллегам найти старую программу единороссов и посмотреть, что действующие депутаты сделали за прошедшие 5 лет – из того, что обещали. Не общие слова, а что-то конкретное. Я не ставил задачу искать гадости.
В своё время Сергей Пахомов был сторонником конкретики – вот на эту конкретику партия и наступила, как на грабли. Потому что, когда мы стали смотреть, что конкретно было обозначено на прошлых выборах в городскую думу и что было потом сделано – оказалось, что реализовано очень мало. Поэтому и получился критический репортаж. Да, на него достаточно живо отреагировали. Ну что ж, такая у нас работа...
- Отреагировал кто?
- Это не понравилось всем, кто имеет отношение к партии «Единая Россия», к её обещаниям и к предстоящим выборам.
Резюмирую: мы не меняем информационную политику. Есть событие, которое мы хотим обсудить – мы его обсуждаем, мы о нём рассказываем. А то, что у некоторых складывается некое ощущение, – пусть складываться. Я привык к тому, что сначала нас обвиняют оппозиционеры в том, что мы прогибаемся под власть, потом во власти говорят, что мы «сменили политику с лояльной на резко критическую». Для меня это показатель того, что мы всё правильно делаем – раз не нравимся то одним, то другим.
Ничто, кстати, не мешает нам обсудить работу каждого конкретного депутата за последние 5 лет – и не только из партии «Единая Россия». Это нормальная журналистская работа.
- Говорят, что за эти пресловутые 100 миллионов правительство хочет отжать «Барс» у Токаева и перевести его под юрисдикцию бизнеса, близкого к областному правительству.
- Все вопросы о 100 миллионах нужно задавать участникам этого процесса, поэтому я не буду комментировать, кто, кому, что должен и кто, кому, когда, что заплатит.
- Вопрос не об этом, вопрос о возможных последствиях.
- Что касается желания власти получить долю или выкупить телеканал – мне об этом ничего неизвестно. Но могу предполагать, что любая власть (прошлая, нынешняя, завтрашняя) будет пытаться влиять на политику самого популярного телеканала в области. В этом у меня сомнений нет. Другое дело – как это будет делаться. Если будут попытки получить юридический контроль над каналом, то против этого я категорически возражал и возражаю, но это только моё мнение как редактора. Решения принимаются не мной.
Я считаю, что у власти достаточно государственных СМИ (в том числе в сфере телевидения – Ивтелерадио), имеется возможность проводить свою информационную политику через договоры по оказанию информационных услуг. Но пытаться захапать себе больше информационных ресурсов и контролировать их путём вхождения в число собственников – по моему мнению, пагубно и для власти, и для СМИ.
- А вот мне всегда было интересно: когда принималось решение о переезде «Барса» в новое помещение, которое принадлежит правительству, вы и Юрий Алимбекович никогда не воспринимали это как возможность в будущем влиять на информационную политику и собственников телеканала?
- Решение о переезде было принято по нескольким причинам.
Сначала речь шла о переезде в эти помещения коллектива телекомпании «ИВТ» – задолго до всех объединительных процессов. Старое помещение «ИВТ» занимал «на птичьих правах», и в любой момент коллектив мог оказаться на улице. И когда я возглавил «ИВТ», то стал решать именно задачу переезда.
Однако оказалось, что помещения вполне могли бы вместить оба коллектива, и я стал делать расчёты и по переезду «Барса» – тем более что управлять двумя компаниями в одном помещении значительно проще.
Решающим стал и вопрос цены аренды – она была ниже. Кроме того в новом помещений удалось сделать две студии более высокого уровня.
Что касается возможности влияния правительства на «Барс» через занимаемые помещения, то какое бы помещение ни занимал «Барс» – государственное или коммерческое – это влияние абсолютно одинаковое. Я не сомневаюсь, что бизнесмены, которые предоставили бы «Барсу» помещения в аренду, выполнили бы любую «просьбу» правительства относительно давления на телеканал. И если в случае с госарендой мы могли бы как-то связывать давление на канал именно с политическими причинами, то в коммерческой сфере это был бы «спор хозяйствующих субъектов».
Поэтому в этом смысле я не вижу принципиальной разницы, какие помещения мы арендуем – государственные или коммерческие.
- И ещё один слух касательно «Барса». Говорят, что сегодня комплекс внутренней политики настаивает на том, чтобы сменить директора и главного редактора, то есть вас. У вас с Юрием Алимбековичем был разговор на эту тему?
- Я ничего не знаю о том, что комплекс внутренней политики настаивает на смене главного редактора канала.
- Даже Мокрецов об этом уже написал.
- Мокрецов периодически привирает, поэтому доверять этому источнику я бы не стал.
Я вполне допускаю, что появление на «Барсе» чего бы то ни было, противоречащего информационным интересам комплекса внутренней политики, может рождать желание удалить редактора. Но если это грамотная внутренняя политика, то она не строится на эмоциональных началах. Так что я не думаю, что комплекс внутренней политики влияет или собирается повлиять на то, чтобы заменить руководство канала.
- Что касается лично вас, вы не раз принимали участие в предвыборных кампаниях на стороне партии «Единая Россия», в том числе в скандальных выборах в Кинешме против Дмитрия Саломатина. Не возникает ли какого-то личностного диссонанса: тут на них работаешь, а тут их критикуешь?
- Надо разделять виды работ. Работа журналиста и руководителя телекомпании – это одна история, работа на выборах – другая.
Для меня более серьезный внутренний конфликт существует между главным редактором и директором. Потому что главный редактор должен заботиться о соблюдении стандартов журналистики, а директор – о прибыли компании.
- А иногда конфликт возникает между главным редактором и журналистом...
- Между главным редактором и журналистом конфликт возникает редко, потому что у них в целом стандарты профессии одинаковые, а вот между главным редактором и директором – постоянно.
Когда меня приглашали в «Ивановскую газету» на должность главного редактора, я сказал, что пойду, только если должности директора и редактора будут совмещены, поскольку в противном случае будет неизбежен конфликт между одним человеком и другим.
Я сторонник того, чтобы в региональных СМИ (в федеральных – история другая, так как совершенно иные масштабы) должности директора и главного редактора занимал один человек. Потому что, если каждый честно будет выполнять свою работу – обязательно возникнут серьёзные противоречия.
Теперь что касается работы…
- ...технологом на выборах.
- Я, честно говоря, во всей этой терминологии, «технологах», теряюсь.
- Для удобства назовем это так.
- Я считаю, что работа на выборах и работа в СМИ – это разные виды работы. Когда человек на заводе точит деталь, он не задумывается, что потом будет с этой деталью. Его задача честно, грамотно и профессионально выполнить свою работу, чтобы выточенная деталь была сделана чётко по схеме. Что случится с этой деталью потом (может, её засунут в автомат Калашникова и будут убивать людей), это вопрос не к токарю, который её делает. Поэтому деятельность на выборах – для меня это не журналистика и никакого отношения к журналистике не имеет. И конфликта нет.
- Всё равно, согласитесь, это сдерживает. Я сам работал на выборах и когда параллельно садишься в редакторское кресло… Всё равно что-то тебя останавливает: вот вы с ним только что обсуждали какие-то планы и вдруг – бац!
- Останавливает что?
- Что-то личное появляется.
- Нет. Здесь другое. Обладая какой-то информацией, любой журналист стремится её обнародовать. При этом обнародовать её быстрее, качественнее, эффектнее всех. Работа в штабах подразумевает обладание достаточно большим количеством информации, которую ты, если в этот момент являешься журналистом, должен срочно обнародовать. Но я для себя разделяю эти две вещи и никогда, даже по прошествии какого-то времени, не буду публиковать такие данные, потому что там я работал не журналистом. Хотя информация, получаемая в процессе этой работы, иногда бывает скандального характера, и если её запустить в СМИ, наверняка вызовет интерес аудитории. Но нужно всегда помнить, что в штабе ты не журналист.
- Вы стали директором объединённой телекомпании по согласованию с экс-губернатором Михаилом Менем. А сейчас, при своём, ивановском Павле Конькове, впали в немилость…
- С чего вы взяли, что я впал в немилость? Я не собираюсь всем нравиться, но вот такую трактовку впервые слышу.
- …Вопрос: отличается чем-то подход к работе со СМИ прошлой и нынешней команды?
- Я не знаю про работу со всеми СМИ, могу сказать по поводу своей работы. Любая власть: старая, прошлая и будущая будет стремиться к контролю над СМИ. При этом, чем эффективнее и влиятельнее СМИ, тем больше власть будет стремиться его контролировать. И здесь не имеет значения фамилия губернатора. Поэтому я спокойно отношусь к попытке влиять на СМИ любой губернаторской команды – и прежней, и нынешней, и будущей. Что касается выстраивания отношений с теми и с другими, мне кажется (при том, что это разные люди и, наверное, у них разные взгляды), что я выстраиваю отношения одинаково.
- А как выстраивают отношения с вами?
- Я не заметил какой-то принципиальной разницы. Точка, от которой они начинают плясать, одинаковая: как бы их так прижать, чтобы они по звонку решали информационные задачи? Как человек дышит, так власть хочет контролировать СМИ. Любая власть. Нельзя сказать, что это нормально, но так есть.
- Раз уж мы заговорили о местной политике, у нас в ней много лет присутствовал образ злого демона: Михаил Бабич, Сергей Пахомов… Ваше мнение (не как редактора, а как аналитика, обозревателя): как нашей элите сегодня даётся жизнь без «демона», без рулевого?
- Я считаю, что ни Бабич, ни Пахомов не были злыми демонами. Они были людьми, которые решали достаточно сложные и не всегда красивые задачи. И решали их с разной степенью эффективности. Ведь и тому, и другому какие-то вопросы удавалось решить, а какие-то нет. Поэтому я не чувствую в них чего-то демонического.
- В любом случае, когда вставал вопрос о том, что задачу надо решать, все шли к ним – так уж было заведено. Сегодня, по моим наблюдениям, на эту роль «решателя» активно претендует Андрей Юрьевич Кабанов. Как вы думаете, местная элита признает в нём такого рулевого или нет?
- Мне кажется, что Кабанов как раз не хочет быть демоном. Не в том смысле, что он не хочет управлять или отвечать за тот блок вопросов, который поручил ему губернатор, а в том смысле, что он не хочет ломать людей через колено.
- Он хочет, чтобы они сами к нему приползали, да?
- Мне кажется, что он немножко другой человек. Что касается вопроса, нужен ли такой «решатель» в принципе, – наверное, да. Потому что в политике должен быть человек, который решает некрасивые задачи – это не показывают по телевизору, но так или иначе их надо решать. Мир так устроен. Кто это будет делать – Кабанов или ещё кто-то, не столь важно: место пустовать не будет. Может быть, это будет команда людей, может быть два-три человека.
- Я не верю, что команда может быть «демоном». В команде всегда есть лидер или как минимум борьба за лидерство. Это моё мнение.
Сергей Пахомов, уже, будучи главой Сергиево-Посадского района, как-то сказал мне, что Ивановской области противопоказаны лидеры из местных, потому что элита не способна объединиться вокруг них, так как сразу же начинает борьбу за то, что «я умнее». Как вы думаете, в этом есть истина или просто он таким образом выпячивал свою роль в ивановской политике?
- Мне кажется, что в КПСС была не менее серьёзная внутриэлитная борьба. И если обратиться к истории, то областью с разной степенью эффективности руководили как местные (Владимир Клюев, Адольф Лаптев, Владислав Тихомиров, Владимир Тихонов), так и «засланные» (Иван Капитонов, Михаил Князюк, Михаил Мень). Полагаю, что между теми и другими по степени эффективности «счёт» равный. Всё зависит от человека, а не от того, где он живет. Я даже полагаю, что при равных условиях человеку «с корнями» на конкретной территории управлять проще и доверие к нему выше.
На момент, когда Сергей Пахомов приехал в Ивановскую область – в его словах была правда. Тогда местная элита была не в состоянии сгенерировать человека, который смог бы её сплотить и к которому она бы прислушивалась. К сожалению. Но мне кажется, это вопрос именно личности.
Что касается самой возможности цементировать элиты вокруг какого-то лидера, то, мне кажется, такой задачи сейчас не стоит. Я вообще противник одной линии. Когда в регионе существует, ну, по крайней мере, две линии, это хорошо для общества, и, кстати, для СМИ.
- Для СМИ это вообще класс! Мень когда с Бабичем рубился – это же сказка была.
- Но эти две линии всё-таки должны не рубиться, а держать друг друга в тонусе.
- Также вы активный участник областной общественной жизни: Общественная палата, Союз журналистов. Зачем?
- Я бы не сказал, что активный. Было предложено – я согласился.
- Кем было предложено?
- Что касается Общественной палаты, это было предложение заместителя губернатора. Что касается Союза журналистов, предложение исходило от прежнего состава руководства Союза (когда встал вопрос, что дальше делать с этой общественной организацией, и вообще, нужна ли она). В меру своих сил и там, и там пытаюсь влиять на принятие соответствующих решений.
- Как вы думаете, если сейчас у вас начнутся трудности с осуществлением, скажем так, профессиональной деятельности, Союз журналистов или Общественная палата вам помогут?
- А что понимать под трудностями?
- Да любые. Борьба с властью, как вы выражаетесь, «зажим гласности», попытки повлиять на свободу вашего слова… Только не говорите, что такого не может быть, потому что мы живём в свободной стране.
- Попытки повлиять на свободу моего слова и «зажим гласности» продолжаются все 20 с лишним лет, пока я работаю журналистом. Что касается возможности поддержки со стороны Общественной палаты или со стороны Союза журналистов – да, я полагаю, такая поддержка может быть. Другое дело, насколько она может быть эффективна. Думаю, что эффективность её невелика, хотя при определённых условиях, знаете, нужна последняя капля, и эти общественные институты могут являться той последней каплей, которая поможет в этой – я не назову её борьбой, – работе. В СМИ работа с властью, работа с теми, кто хочет тебя нагнуть – это обычная практика. Это повседневный тяжелый труд.
- Последний вопрос: вы всегда работаете наёмным менеджером. Никогда не возникало желание сделать что-то своё и ни от кого не зависеть?
- Однажды мне сказали одну фразу, которую я периодически повторяю при подобного рода вопросах: «Независимость бывает только на кладбище». Во всех других случаях независимости не бывает. И это касается не только сферы СМИ.
Да, мысли сделать что-то своё периодически возникали и возникают, но так получалось, что предложенная работа была для меня интересней, чем то, что я хотел бы сделать сам. Это первое.
Во-вторых, когда начинаешь делать «своё», нет никакой гарантии, что не будет тех же самых проблем, которые есть, когда ты наёмный менеджер. Может быть, возможностей для манёвра будет чуть больше, поскольку окончательное и бесповоротное решение принимаешь ты. Но если наёмный менеджер может уйти или его «уйдут», то в своем деле ты остаёшься с этим один на один.
Сейчас я не ощущаю разницы в своей работе, как если бы «Барс» был в моей собственности или когда я на «Барсе» являюсь наёмным менеджером. Ещё ни разу не было так, чтобы я сказал: а вот если б я был собственником, то поступил бы по-другому.
Наверное, это связано и с тем, что я привык брать на себя ответственность и отвечать за свои решения, и с тем, что владелец компании мне доверяет.
Передо мной стоит две задачи: выпускать продукты высокого качества, которые востребованы как можно большей аудиторией, и обеспечить компанию ресурсами для этого. Я допускаю, что мы можем спорить с собственником о способах достижения этих задач, о качестве того или иного продукта, но в главном-то мы сходимся.
Ну, а если найдется тот, кто эти две задачи будет решать на «Барсе» более эффективно – вот тогда и подниму все свои задумки о «своем» деле…
Интервью взял Алексей Машкевич
