Алексей Машкевич
В интервью «Ведомостям» вы сказали, что ваш основной бизнес – это прямые инвестиции сегодня. Почему вы не инвестируете в Ивановскую область?
Проектов нет.
Совсем нет проектов?
Я крупный инвестор. Такого масштаба проектов, которые бы меня интересовали, нет.
Я слышал такую информацию, что у вас просто не сложились отношения с предыдущей областной командой – командой Михаила Меня.
Это неправда. Я выражал свой интерес по ряду направлений, но не получил какого-то отклика по этому поводу.
Просто не было отклика?
Ну да. Не интересно так не интересно. У меня нет проблем с тем, куда инвестировать.
Ходили другие разговоры. Говорили, что Мень не заинтересовалсявашими предложениями.
Ну, я вообще не знаю, дошли они до Меня или нет. Потому что приезжали люди из областной администрации и разговаривали со мной на тему:если бы я стал что-то делать в Иванове, что было бы мне интересно?
После долгого перерыва, пусть с выставочным проектом, вы приехали в область. Можно это расценивать как какой-то шаг навстречу новому губернатору, Павлу Алексеевичу Конькову? Или это просто выставочный проект, и всё?
Для меня это выставочный проект. Я,к сожалению, мало знаю нового губернатора, но отношусь с большим почтением: люди выбрали – значит, очень хорошо.
Вы сейчас будете повторять свои попытки?
Нет. У меня сместились интересы. Тем, что я предлагал тогда, сейчас уже не занимаюсь.
В Иванове нет настолько элитной недвижимости, чтобы вы могли в неё инвестировать?
Такой элитной недвижимости нет даже в Петербурге.
Иваново отдыхает, ясно. Несмотря на то, что вы не инвестируете в наш регион, вы, наверное, как-то следите за тем, что делается на вашей малой родине?
Я специально ходил в Торгово-промышленную палату на презентацию инвестиционных проектов из Иванова. Я вхожу в один из комитетов ТПП, по просьбе ещё Примакова. (У нас с ним старые тёплые отношения. Великий человек.) Я послушал про эти проекты, но на инвестиции они меня не вдохновили.
А вообще у нашего края с его монобрендами – с текстилем, с машиностроением – есть какое-то будущее, или мы скоро превратимся в какое-то тухлое ближнее Подмосковье?
Конечно, есть. Вот пример Калуги: такое же было тухлое Подмосковье, как вы его называете. Посмотрите, какие фантастические успехи, сколько бизнеса сейчас в Калужской области, какие налоги они получают, какая инфраструктура, какие зарплаты. Это политика областной администрации, губернатора в первую очередь – создание условий для инвестиций. Нужны условия для инвестиций. Нужно, чтобы решения, которые принимает власть, принимались быстро, осмысленно, исходя из бизнес-интересов и бизнес-логики, а не из интересов каких-то отдельно взятых чиновников. Тогда будет такая же история, как в Калуге.
У меня в своё время в Рязанской области была «Окская горнопромышленная компания». Мы изучали рынок, мы понимали, что у нас было много заводов по изготовлению флоат-стекла,но не было кварцевого песка. И калужский губернатор нам тоже предлагал проект, но с более тяжёлыми условиями, чем в Рязанской области. Рязань нам создала комфортные условия, и глава района там великолепно работает – быстро и эффективно. И мы сделали там комбинат. К сожалению, возникли проблемы с запасами, но это уже другая история.
В своё время вы занимались политикой и ушли из неё, потому что вычерпали все ресурсы для бизнеса или по какой-то другой причине?
В 1990-е годы я заработал очень много денег тем, что делал всякие программные продукты. И так сложились обстоятельства в текстильном институте, а потом академии, что я пошёл в депутаты. Я работал с Сергеем Вячеславовичем Кругловым, потом познакомился с Гайдаром и Чубайсом, и как-то вошёл в некую систему отношений, из которой трудно было выйти. Меня позвали работать, говорили, что я эффективен, что я нужен. Ельцин ко мне очень хорошо относился. И в этой логике я проработал десять лет. На самом деле я очень благодарен Владимиру Путину за то, что он меня отпустил, потому что я немножко по-другому устроен и, честно говоря, устал от этой ответственности. И я опять вернулся в бизнес. Ну, постепенно: сначала был генеральным директором медиахолдинга REN TV (чисто менеджерская позиция), с 2002 года начал потихонечку заниматься своим бизнесом.
А от политики просто устали?
Я на самом деле политиком никогда и не был. Я был политическим менеджером – это всё-таки немножко разные вещи. Кроме как в качестве депутата Ивановского городского совета я никогда политической деятельностью не занимался.
Но вы же пробовали избираться в Госдуму, я помню вашу кампанию здесь: «Если не Минц, то кто?»
Я пытался избраться, да,это правда – но я же не избрался. Поэтому как таковой политической деятельностью не занимался. Может, и к лучшему? Ну, как есть. Человек предполагает, а господь располагает.
На ваш взгляд, сегодня кроме Путина в России есть ещё политики и политика вообще?
Политика есть всегда. Кроме Путина? Путин такой есть, потому что другие очень слабые.
На «Снобе» вы говорите, что глубоко поддерживаете тезис Жванецкого о том, что «нужно бороться с сыростью, а не с плесенью». Вы политику имели ввиду?
Нет, я имел ввиду нашу действительность. На самом деле у нас очень много умных людей. Если взять экономический блок в правительстве: Силуанов, Улюкаев, Набиулина – совершенно фантастические люди, всё понимающие и т. д. и т. п. Казалось бы, эти люди стоят в фарватере экономических реформ и процессов, но тем не менее того результата, о котором они говорят, мы не видим. А если мы послушаем послания президента, то станет очевидно, что каждый год 80% из этого не выполняется.
Есть, с моей точки зрения, глубинные вещи, и если эти глубинные вещи не пересмотреть, то той динамики, того развития, которое необходимо нашей стране, мы не получим.
Вернёмся в сегодняшний день: сюда, в Иваново, вы привезли выставку. Я читал ваше интервью в «Форбс» по поводу коллекционирования и, честно говоря, так и не понял – вы это делаете для души или это такая очень выгодная инвестиция?
Я это делаю для души. Это вообще зараза, это болезнь.Как говорит Пётр Олегович Авен, который, с моей точки зрения, один из самых выдающихся коллекционеров XXI века в России, «если что нас разорит, так это коллекционирование».
Дай бог. Последний вопрос. Вы работали на RENTV и СМИ знаете не понаслышке. На ваш взгляд, в России возможны свобода СМИ и свобода слова в европейском понимании?
Вы знаете, я считаю, что а) возможно; б) меня очень расстраивает свобода СМИ в Европе на сегодняшний день. Не так давно я как председатель правления Фонда Егора Гайдара выступал в Финляндии на одной конференции, и когда мне сказали, что «у вас же проблемы в России с демократией», я ответил: «А в Европе нет проблемы с демократией?» Если вы почитаете прессу, посмотрите CNN, BBC и прочее, то увидите: там только одна точка зрения на политические процессы, которые происходят в мире. Но так не бывает. В демократической прессе так не бывает.
То есть у нас точно также, только другая точка зрения?
Да, у нас точно также, но другая точка зрения. С моей точки зрения, проблемы очень большие – не только у нас, но и в Европе, и в Америке. Вообще, в этом смысле я особенно расстроен, потому что те стандарты демократического, либерального понимания сущностных вещей как-то размылись в последнее время. И я не вижу реальных образцов тех же СМИ, в том числе и на Западе, и у нас (за редким исключением). Уж слишком громок хор – это меня всегда, честно говоря, пугает.
Благодарю Ларису Павловну Башкову за помощь в подготовке интервью
