Последние
новости

Литературная страничка от иеромонаха Макария (Маркиша): педофилия, Набоков, «Лолита»

35 мин
06 октября, 2011
Первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме Татьяна Яковлева отметила, что за последние 10 лет число педофилов в России увеличилось в 3–4 раза. «Точных статистических данных не даст никто, но только приблизительные подсчеты свидетельствуют о том, что за последние 10 лет число педофилов в нашей стране увеличилось в 3–4 раза. А количество преступлений на сексуальной почве в отношении детей, по сравнению с 2005 годом, выросло почти в 20 раз. Всего лишь за последний год в России число сексуальных преступлений в отношении детей увеличилось в 2,5 раза», — сказала Яковлева.

Prostituo буквально означает «выставляю».
Бывает, что девушка, отмеченная красотой, становится супругою сказочного принца (или обычного юноши без финансовых проблем), получая в своё распоряжение, с радостью и пользой для себя и окружающих, обширные материальные блага. Но бывает и так, что озабоченная уровнем тех самых благ, она выставляет свои услуги на продажу желающим: ни телесные её качества, ни черты её лица, не претерпевают изменений (на первых порах), однако же к ней с неизбежностью применяется краткий, но выразительный термин, чей корень можно найти в славянской версии 1Тим.5:13.
Надобно притом заметить, что сам эпизод проституции не привлекает нашего внимания, пока и поскольку он остается между продавщицей и покупателями. Нашего вмешательства (Церкви, общества, государства) требует факт выставления себя на продажу, который отравляет и разрушает нашу общую среду обитания.
Ровно то же кое-где у нас порой бывает и с писателями.
Владимир Владимирович Набоков (1899-1977), писатель и поэт, ненавистник Достоевского и хулитель Гоголя, эстет, сноб и гордец, каких Диоген не сыскал бы и днем с фонарем, живучи до 1940 в Европе, а затем в США, был мало известен даже в узких кругах – так что его материальное положение далеко не достигало ни собственной его самооценки, ни уровня запросов его супруги Веры Евсеевны, урожденной Слоним. Как отмечает Эндрю Филд, ни одно из его многочисленных сочинений, будь то по-русски или по-английски, вплоть до 1955 г. не принесло ему более нескольких сот долларов доходу.
И тогда Владимир Владимирович – согласно документированному свидетельству лауреата Пулитцеровской премии Стэйси Шифф, при живейшем участии Веры Евсеевны – выставляется на продажу. В указанном году, в Париже, в порнографическом издательстве «Олимпия», он публикует роман под названием «Лолита», который, будучи интимной историей педофила, много лучше отвечал читательским запросам, нежели все прежние его сочинения, взятые вкупе.
Опусу вскорости нашелся издатель в Великобритании; парламентская комиссия вознамерилась преследовать его через суд, что послужило первостатейной рекламой. Далее вступили в действие законы рынка, и материальное положение автора поднялось до нужного уровня. А вместе с тем и всё прочее, столь потребное для эстета, сноба и гордеца.
Иной не преминет заметить, что-де эстету и снобу не пристало влезать в такую дрянь, – но будет неправ. Я не возьмусь утверждать, подобно повару Юрайде, герою сочинения несравненно более ценного (хоть и местами антиклерикального – но мы, конечно, спишем это на обличение пороков римо-папизма), что все эстеты извращенцы, но в отношении эстетской среды, породившей г-на Набокова, как в Англии, так в России, материал для размышлений весьма обширен. Однако это уже другая история.
В планах дальнейшего творческого полета был роман «Ада», твердо построенный уже на кровосмешении – в «Лолите» оно разлито тонким слоем, словно из пробного флакончика – но естество взяло свое, и автор отправился к другим берегам для подведения итогов. И как с обычной проституцией, весь этот эпизод литературной жизни не стоил бы выеденного яйца – по замечанию Салтыкова-Щедрина, писатель пописывает, читатель почитывает, а в наше время поглядывает фото и видео – если бы не его общественно-историческая составляющая. На каком фоне выставил на продажу писатель Набоков свои услуги, чем был обусловлен незаурядный резонанс этой коммерческой операции, и каковы ее отзвуки на сегодняшний день – обо всём этом предлагаю вам главу из моей книги «Уроки Любви» (М., Даниловский Благовестник, 2008).

Расплата за преступление века

Шаткое основание
Знакомо ли вам имя доктора Альфреда Кинзи? Если вы не социолог, не психолог и не историк-зарубежник, то скорее всего нет. А между тем именно он, с небольшой группой сотрудников (хоть и при всемерной поддержке сильных мира сего), в 1950-х г.г. практически заново перестроил мировоззрение современников в такой фундаментальной области, как интимные отношения, семья и нравственность. Уму непостижимо?
"Уму непостижимо, – пишет д-р Джудит Райзман в своей новой книге "Кинзи: преступления и последствия", – глядя в прошлое всего лишь на пятьдесят лет, как американцы могли принять любой из "выводов"Альфреда Кинзи, не только вопреки общеизвестным данным социальной статистики, но, главное, вопреки собственным глазам и ушам, вопреки здравому смыслу, вопреки всему тому, что они твердо знали о самих себе, о своих мужьях и женах, родителях и детях, братьях и сестрах, друзьях и соседях, обо всей своей жизни". Хоть ХХ век и называют веком непостижимого, попробуем постичь умом, как это произошло.
В то время человек, общество, государство еще вполне сохраняли свой нормальный облик, и жизнь текла по нормальному руслу. Но основание, на котором стоял жизненный уклад Америки и всей западной цивилизации – христианское мировоззрение – было уже изъедено бесчисленными паразитами, и ему на смену подвели новое основание, вроде бы более надежное: научное мировоззрение. На первых порах так оно и казалось: почетное место, отведенное разуму, доказательству, опыту и истине, обеспечили научному мировоззрению будто бы несокрушимую прочность. Будто бы... "Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии": если христианское мировоззрение, хоть и подточенное, и подгнившее на Западе, все-таки сохраняет в себе несущий стержень, то вышибить сердцевину из научного мировоззрения не составило большого труда.
В то самое всемя, когда в домах у американцев засветились экраны телевизоров, когда у них в полях заколосились невиданные прежде урожаи, когда из глубины мельчайшего атома извлекли что-то большое и страшное и отправили в тартарары двести с чем-то тысяч японцев, так что те и глазом моргнуть не успели, когда на смену тощим годам депрессии и войны пришли тучные годы процветания и оптимизма, когда пять-шесть, а то и девять-десять детей, были нормой для американской семьи, а запирать дома и машины никому не приходило в голову, – тогда слово "наука"стало для них синонимом истины в последней инстанции. Оно работало как маска с эфиром, подавляя всякую критическую мысль, всякое неспокойное чувство, всякую непокорную волю. "Наука доказала"– о чем тут еще толковать? Пусть кое-кто и спрятался за старинный американский индивидуализм, но демократия и рынок последнее слово всегда отдают большинству... Неясно, сумеет ли Америка, а вслед за ней и весь мир, расплатиться за свою непростительную доверчивость.

Альфред Кинзи как вождь и учитель
Доктор Альфред Кинзи (1894-1956) начинал как энтомолог, специалист по таксономии насекомых. Сегодня он известен как автор хрестоматийных научных трудов "Сексуальное поведение у мужчин"(1948) и "Сексуальное поведение у женщин"(1953), а также как основатель и возглавитель одноименного Института Сексуальных Исследований при Университете штата Индиана в Блумингтоне. В кругах научной и культурной элиты США 1960-х г.г., когда был вполне оценен его вклад в происходящее, он именовался "отцом половой революции".
Начиная с 1941 г. работа д-ра Кинзи и его коллег (кое о ком речь пойдет ниже) финансировалась Фондом Рокфеллера. Собранный и обработанный статистический и клинический материал внушительного объема лег в основу той дисциплины, которая сегодня именуется сексологией. Обширные результаты и выводы д-ра Кинзи сводятся к следующему: не больше не меньше как 95% мужчин пракикуют ту или иную форму поведения, традиционно классифицируемого как незаконные связи и половые извращения. Тем самым такие понятия, как законность, норма и извращение в сфере интимных отношений человека, и связанные с ними – чистота, порядочность, порок, разврат и др. – оказались попросту лишенными смысла. С ними следовало поступить так же, как с прочими отжившими свой век понятиями, вроде Птоломеевой небесной механики, флогистона или шестидневного творения Вселенной: забыть про них.
Доказательством успеха нового направления в науке служат не только и даже не столько книги и журнальные статьи, сколько уголовные дела: число ссылок на д-ра Кинзи далеко опережает любое другое имя среди экспертных мнений в делах по половым преступлениям в США. Сведения, представленные в его работах, цитируются в бессчетных решениях в пользу обвиняемых или осужденных по соответствующим статьям; решения эти стали прецедентами для последующего уголовного судопроизводства.
Судебной практикой дело однако не ограничилось. Когда имя д-ра Кинзи достигло известности, подключается еще одно рокфеллеровское агентство – Американский Институт Права. Здесь, в 1952 г., под руководством профессора Г. Векслера, в прошлом – референта президента Ф. Д. Рузвельта, начинается работа над так называемыым "Образцовым Уголовным Кодексом"; три года спустя он был направлен в законодательные органы всех пятидесяти штатов. В этом кодексе все до единой ссылки на эмпирические данные о половой жизни американцев ведут к материалам д-ра Кинзи. Одновременно или чуть раньше началась кампания пропаганды тех же идей с участием таких имен как судья М. Плоскоу ("Сексуальные закономерности и право", 1951), журналист А. Дейч ("Сексуальные причвычки американских мужчин", 1948), известный французский педофил и правовед Р. Гийон ("Этика половых актов", 1948), адвокат М. Эрнст и историк Д. Лот ("Сексуальное поведение в Америке и отчет д-ра Кинзи", 1948), писатель В. Набооков, составивший себе имя ароматным романом от лица педофила ("Лолита", 1955), д-р М. Гуттмахер, д-р Х. Бенджамен, и др.
В результате правовые основы американского общества в самых разнообразных сферах – половой, семейной, общественно-нравственной, – и его защита от преступлений и правонарушений в этих сферах, стали рушиться под координированными ударами противника. Ставилась ясная цель: добиться отмены или радикального пересмотра законов, правил и правовых норм, касающихся изнасилования во всех его формах и видах, растления малолетних, проституции, гомосексуализма, скотоложества, эксгибиционизма, кровосмешения, многоженства и многомужества, хулиганства и сквернословия, порнографии, супружеской измены, внебрачного сожительства и т. д. – всего 52 пункта. Если, к примеру, осуждение за изнасилование – ососбо тяжкое преступление по стандарту обычного права – в трех штатах влекло за собой неизбежную смертную казнь, в 20 штатах – возможность смертного приговора, и во всех остальных кроме одного – как минимум двадцатилетний срок заключения, то после трудов д-ра Кинзи все резко изменилось. Самые слабые и беззащитные – дети и женщины – оказались жертвами, с одной строны, немыслимой прежде волны преступлений, бесчинств и мерзостей, а с другой – неспособности общества изолировать и наказать виновных. Таков внешний слой наследия Альфреда Кинзи.
* * *
Прежде чем двигаться вперед, рассмотрим два возражения, которые неминуемо возникнут у читателей. Первое: можно ли всерьез говорить о "немыслимой прежде волне преступлений, бесчинств и мерзостей"? Насколько обоснован образ Америки прошлого как эдакого рая, куда ворвались прогрессисты-реформаторы и все изгадили? не карикатура ли это? Вспомните хотя бы Дикий Запад...
Ответим: это была бы карикатура, если ее рисовать столь широкими мазками. Никаким "раем", разумеется, не пахло, но ключи, оставляемые в замках зажигания машин на улицах американских городов в 50-х г.г. – это реальность. Выше, где говорится о "преступлениях, бесчинчствах и мерзостях", речь идет о вполне определенных социальных пороках, в прошлом чуждых если не всему американскому обществу, то основной его массе. Что же касается Дикого Запада, то в связи с нашей темой он заслуживает более пристального внимания.
Насколько он был дик, да и много ли мы о нем знаем? Не так уж мало. В результате тщательных архивных изысканий были собраны подробнейшие документы о жизни двух золотых приисков с особенно дурной славой: Аурора, штат Невада (1861-1865 г.г.) и Боуди, штат Калифорния (1878-1882 г.г.) И тот, и другой производили золото и серебро на сотни миллионов долларов в современном исчислении; тысячи людей, в основном молодых и весьма энергичных, наводняли поселки; жизнь кипела круглые сутки, и отнюдь не только трудовая жизнь... Неприятности случались регулярно: если кто-нибудь, засидевшись в баре, под пьяную руку расхвастается о намытом за день золоте, то на тернистом пути домой, того и гляди, его могли попросить поделиться лобычей. Однако, подведя итоги, получаем неожиданный результат: по числу грабежей на душу населения Аурора и Боуди ХIХ века уступают таким городам сегодняшней Америки, как Детройт, Нью-Йорк и Майами ни много ни мало как в 20 раз.
Посмотрим на статистику изнасилований. Посмотрим – и не увидим: ноль. За оба пятилетних периода зарегистрировано две жалобы на попытки такого рода, но ни та, ни другая не подтвердилась. Ни слова на этот счет ни в газетах, ни в частных письмах, ни в дневниках. По современым же стандартам следовало бы ожидать не менее сотни случаев, а может быть и гораздо больше.
Зато зарегистрированы случаи штрафов и месячного тюремного заключения за сквернословие в присутствии женщин. Из частного письма от жительницы Боуди: "...Не могу припомнить, чтоб хоть одна из порядочных женщин или девушек услышала обидное слово или вообще хоть что-то от кого-нибудь из кишащих кругом отвратительных субъектов. Отчасти это потому, что порядочность сама по себе внушает уважение; отчасти потому, что всегда есть кому заступиться". Такая вот закрепощенная дикость.
Необходимо подчеркнуть, что в глазах типичного американского горожанина, выращенного на "равноправии полов", подзаборном языке, всепобеждающем скотстве и истерическом страхе за собственную шкуру, предыдущий абзац не просто удивителен: если бы ему докуменально подтвердили, что в ХIХ в. было принято ходить на головах, есть камни и живыми возноситься на небо, он бы, наверное, изумился меньше. И за это тоже спасибо "половой революции", д-ру Кинзи и его соратникам.
* * *
Теперь второе возражение, гораздо ближе к делу. Нам не преминут заметить, что секс-реформаторы достигли далеко не всех своих целей: во многих случаях половые преступления, по крайней мере в теории, преследуются весьма строго. Более того, в 90-х г.г. видна противоположная тенденция: строительство тюрем по всей стране идет ударными темпами и с невиданным прежде размахом, приговоры ужесточаются, досрочное освобождение отдаляется, и в результате обозначился спад почти во всех группах тяжких преступлений.
Это чистая правда, и такой реакции судебно-правовой системы естественно было ожидать. Сегодня садисты-убийцы, насильники, деторастлители в среднем больше времени проводят за решеткой, чем в 80-е г.г., и тем самым имеют меньше шансов снова блеснуть в своем репертуаре. Но нельзя забывать, что преступность, особенно половая, – это симптом глубинных пороков общества, которым настежь открыла дверь "половая революция". Главный урон, нанесенный Америке д-ром Кинзи и Институтом Права – не во внешнем слое, а во внутреннем: не в измененных Уголовных кодексах штатов, а в измененном понятии о добре и зле. Что толку в строгих приговорах за те или иные преступления, если школа, телевизор, "музыка"и, главное, сама жизнь изо дня в день растлевавет души молодых людей, воспроизводя в них условия для тех же самых преступлений?
Потому-то из нынешнего спада преступности нельзя делать никаких выводов о возрождении общества. Кто-то с горечью заметил, что в похоронном бюро мастерски устраняют следы тления, но к жизни человека не возвращают.

Ложь. Но не только ложь.
Все это очень печально, – скажет нам читатель, – но зачем же называть доброго доктора Кинзи преступником? Он всего лишь обнаружил скрытые прежде пороки людей, вынес их, так сказать, на всеобщее обозрение... Мы с вами можем по-прежнему называть их пороками. Д-р Кинзи сам ничего не изменил в понятиях о добре и зле, он только заставил людей трезво взглянуть на реальность жизни. К сожалению, общество, в котором мы живем, далеко от идеала; надо как-то к нему приспосабливаться... Не так ли?
Выясняется, что не так. Впрочем, реакция большинства нормальных людей на "половую революцию"была очень сходной. "Внешнее поведение у нас в общежитии всегда почти исправно, – отмечал св. Феофан Затворник, – боимся суда людского и сдерживаемся... Но при исправности поведения видимого, не всегда бывает исправен внутренний строй мыслей и чувств."С тех пор, вроде бы, "суд людской"смягчился, и сдерживаться больше не надо, все кругом раскрепощаются, приводят внешнюю форму в соответствие со внутренним содержанием... Но удивительное дело: если сто лет назад, когда человечество катилось в пропасть, "внешнее"заметно отставало от "внутреннего", то сегодня, уже сидя на дне, мы обнаруживаем, что характер кривой изменился: оказывается, "внутреннее"еще не настолько плохо, как можно судить по современной "внешности", и противник, теперь уже опираясь на "внешнее поведение", продолжает разрушать наш "внутренний строй".
Доктор Джудит Райзман – композитор, музыковед, психолог, специалист по средствам массовой информации и их воздействию на поведение. Со следом д-ра Кинзи в сегодняшнем мире она впервые пересеклась 20 лет назад, и с тех пор неутомимо его преследует, вооруженная лишь тем, что имеет в распоряжении каждый ученый: знаниями, логикой, ясностью мысли, настойчивостью в поиске фактов и документов. Она опубликовала о нем две книги; книги в США не рецензировались и не обсуждались в массовых изданиях, и Институт Кинзи вместе с тремя порнографическими издательствами начал кампанию "противодействия попыткам дискредитировать деятельность Института".
По материалам последней ее книги документалисты Йоркширского телевидения (Великобритания) сняли фильм "Педофилы доктора Кинзи"; в США его не показывали. Осенью 1995 г. член Палаты представителей США от шт. Техас Стив Стокман попытался начать расследование "научного наследия"д-ра Кинзи. Его инициатива была задушена в зародыше; через год он потерпел поражение на выборах и его место в Конгрессе занял некто менее любопытный.
Как же умудрился всемирно известный специалист по сексологии д-р Альфред Кинзи причинить всем столько беспокойства?
* * *
Лорду Биконсфилду приписывают такую классификацию лгунов: 1) лгуны; 2) бесстыжие лгуны; 3) статистики. Каждый, кто знаком со статистикой, прекрасно понимает, о чем здесь идет речь: пользуясь невежеством публики (а подчас и тех, кто должен бы понимать суть дела), несложно спрятать обман под статистической терминологией. Но в научных трудах д-ра Кинзи нам не придется искать таких "тонкостей", как плавающий доверительный уровень, отраженные зависимости и метастатистические выборки. Наш доктор оставил далеко позади лгунов первого и второго уровня настолько примитивными методами, что его критиков никто всерьез не принимал в продолжение 50 лет...
Допустим, вы решили узнать, много ли у вас в городе курящих. Вы пошли в бакалейный магазин и подсчитали, какая доля покупателей отоваривается папиросами и сигаретами. Понятно, что на основании собранных данных можно сделать те или иные статистические выводы по интересующему вас вопросу. А теперь ступайте в табачный ларек, соберите такую же статистику, и сделайте те же выводы. Бред?? "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью..."
Д-р Кинзи сделал былью весьма гнусную сказку. Если в статистике (обычной, не лживой) представительность выборки, то есть эквивалентность опрошенной группы и всего населения в целом, требует доказательства (нас бы спросили, одинаково ли часто курящие и некурящие заходят в данный магазин), то Кинзи решил дело одним росчерком пера: классифицировал 1400 мужчин, заполнявших его анкеты – около трети от общего числа – как нормальных, хотя на момент опроса они находились в тюрьмах за половые преступления. Чем не табачный ларек?
Разумеется, не надо думать, что этот факт был опубликован д-ром Кинзи или его верными последователями. Заслуга его открытия принаждлежит Джудит Райзман, хотя серьезные ученые всегда понимали, с кам они имеют дело. Но серьезных ученых до обидного мало, а те, что есть, бессильны что-либо изменить. Например, д-р Альберт Хоббс из Университета шт. Пеннсильвания еще в конце 40-х г.г. указывал, что с научной точки зрения "труды"Кинзи не стоят ломаного гроша. Результат – нулевой, если не считать крупных неприятностей на работе у самого д-ра Хоббса.
Однако осужденные насильники и растлители, как бы много их ни было, сами по себе не могли бы дать внушительной 95%-ной цифры в нашумевших отчетах Кинзи: были, по-видимому, и другие факты, касавшиеся тех, кто в тюрьме не сидел... Были, как не быть. Дж. Райзман останавливается на двух. Первый опять же относится к отбору участников. Нормальные люди 50 лет назад (как, впрочем, и теперь) никогда не стали бы распространяться о подробностях своей интимной жизни, так что пытливому доктору приходилось искать желающих, как мужчин, так и женщин, в публичных домах и притонах, ночных клубах, стриптизах, барах и банях среди педерастов, и т. д. Второй же факт звучал бы как анекдот, если бы дело не было столь серьезным: когда оказывалось, что подопытные д-ра Кинзи, несмотря на свой богатейший опыт, все же отвечали отрицательно на вопросы о тех или иных прогрессивных формах полового поведения, к ним применялись меры стимуляции (порицание "скрытности", и поощрение за "откровенность"), а если и это не помогало, то доктор лично редактировал ответы, внося "статистическую поправку на запирательство". Можно только изумляться, как удалось набрать оставшиеся 5%.
* * *
И тем не менее, это все цветочки. Не за это ненавидят Джудит Райзман американские "интеллектуалы", не за это пытаются задушить ее книгу подушкой гробового молчания. В самом-то деле, ну, заврался доктор Кинзи, с кем не случалось? Возьмите президента Клинтона: он ведь не просто так, а под присягой, перед судьей... но с него, как с гуся вода: немного поежился, потом напал на Югославию и сербской кровью смыл с себя остатки неприятных воспоминаний. Чего ж беспокоиться о каком-то полузабытом докторе полувековой давности?
Ягодки начинаются там, где воспоминания "нормальных"развратников, насильников и маньяков сменяются "экспериментами"над детьми. Наш добрый докор, видите ли, очень интересовалься детской сексуальностью... Вообще-то, как легко догадаться, его много что интересовало в этой области; специализировался он, в частности, по садизму, чему и остались многочисленные свидетельства и кинодокументы (киносъемки, выполненные у него на чердаке, представляли для него отнюдь не абстрактно-научную ценность). Мало того, как это и бывает у "исследователей"подобного рода, с годами ему становилось все трудней и трудней приводить себя в надлежащее состояние, и дело кончилось членовредительством. Дети, однако же, волновали его особенно сильно.
Пол Гебхард, один из ведущих партнеров Кинзи по "экспериментам", заявляет без обиняков (благо, срок давности миновал): "Ради стимуляции участия в опытах, принуждение допустимо... это было незаконно, и мы знали, что это незаконно, но изучение детской сексуальности было для нас слишком существенно..."
Кинзи лично спроектировал звуконепроницаемую лабораторию для своих "занятий"у себя в институте при Университете шт. Индиана. Свидетельства о выполнявшихся там "экспериментах"над детьми, которые привели д-ра Кинзи к его эпохальным выводам об отсутствии возрастных границ для известных функций человеческого организма и о вящей пользе от их всемерного раскрепощения в наиболее раннем возрасте, детально и сухо описаны в книге Дж. Райзман; мы, однако же, воздержимся от дальнейших подробностей.
Сознавая свою опасную близость к электрическому стулу, добрый доктор и его партнеры довольно усердно заметали следы. Но для "научных публикаций"необходимо соблюдение неких протокольных форм. И вот на память благодарным потомкам сохранились "опытные данные", полученные от "квалифицированных наблюдателей". Одному из них Кинзи пишет: "Вас можно поздравить как носителя истинно-научного духа, благодаря которому вам удалось собрать результаты ваших многолетних исследований". Анонимность "наблюдателей"тщательно оберегалась, но Дж. Райзман сумела найти адресата: это был некто Рекс Кинг, инженер по землеустройству на государственной службе, который во время своих командировок по юго-западным штатам изнасиловал и растлил несколько сотен детей обоего пола, от младенческого возраста и старше, сохраняя при этом подробнейшие записи своих впечатлений. Квалификация и в самом деле на мировом уровне; не у него ли писатель Набоков позаимствовал материал для своего вдохновенного опуса? Недаром говорится, что рыбак рыбака видит издалека.

"Кем ум и сердце в них отравлены?..."
В точности так же, как астрономические наблюдения Браге для Кеплеровой модели солнечной системы, как опыты Менделя с цветами гороха для генетики, так и вся эта "статистика"прожженного лгуна, и все эти "эксперименты"маньяка-извращенца, стали неколебимой основой для американской психиатрии, психологии и педагогики во всем том, что касается половой сферы. Если уголовное судопроиводство, сначала покатившееся-было в ту же сторону, теперь дает задний ход, то идеология вообще, и политкорректное воспитание в особенности, год за годом неудержимо набирает обороты. Как отмечает Дж. Райзман, практически все программы секс-просвещения для начальной и средней школы, все курсы сексологии и связанных с ней дисциплин в колледжах и университетах, почти все школьные программы (кроме, разумеется, религиозных), направленные на предупреждение венерических болезней, – все базируется на тех же самых "нормах"сексуального поведения, которые столь обоснованно изложены в работах доктора Кинзи. Стоит ли удивляться результатам?
Как в известной басне Крылова, докторовы кости давно истлели, а дело его живет, и последствия его преступлений продолжают распространяться по лицу земли. В 1995 г. Американская Психиатрическая Ассоциация без большой помпы вычеркнула садизм и педофилию из своего реестра сексуальных расстройств (слово "извращение"давно не применяется) – "Диагностико-статистического руководства №4". История повторяется: за 22 года до этого та же ассоциация сделала "первый важный шаг в нужном направлении"– удалила гомосексуализм из того же списка. А сегодня педерасты в США не только представляют собой ударную политическую силу, не только находятся под особой защитой уголовных и гражданских законов, но даже само упоминание этих фактов может привести к штрафу за "дискриминацию"или увольнению с федеральной или штатной должности.
Но педофилия?.. Мыслимо ли это при той параноидальной заботе о "безопасности детей", которая охватила США и Канаду в последние годы, когда уголовные преследования родителей за физические наказания детей (пару шлепков) стали реальностью, когда любой предмет, от ружья до зажигалки, прежде чем пойти в продажу, должен удовлетворить тупому формализму самозваных сторожей детского благополучия?? (Здесь уместно краткое отступление. В одной русской книжке, где речь об омерзительных плодах извращенной фантазии, наводняющих полки американских игрушечных магазинов, сказано: "Они столь ужасны, что даже снабжены предупреждениями: не давать детям до трех лет!"Это явная ошибка; предупреждения не имеют ничего общего с эстетико-воспитатальной задачей, тем более что ни производители, ни продавцы, о ней понятия иметь не могут. Служат они единственной цели: чтобы легче было защищаться от судебного иска, когда малолетний потребитель сгоряча отломит чудовищу тот или иной хрупкий член и затолкнет себе куда не надо, а сметливые родители прежде доктора позвонят адвокату).
* * *
Итак, педофилия. В очередной раз мы наталкиваемся на нечто вроде бы "немыслимое". Согласимся: представить себе сегодня успех этого начинания непросто. Но ведь так же в точности и в 1973 г. никто представить себе не мог сногсшибательного успеха содомии! Стоит, однако, процитировать программный документ М. Кэрка и Х. Мэдсена "После бала, или Как Америка преодолеет свою боязнь и ненависть к педерастам в 90-х годах": "Свободные повсеместные дискуссии о правах гомосексуалистов создадут у публики ощущение нормы... Даже религиозные фанатики будут вынуждены признать этот факт и почувствуют себя в изоляции. Пусть консерваторы качают головами и говорят что 'мир сошел с ума'; главное, что их реакция потеряет остроту, станет менее непримиримой". Излишне говорить, с каким блеском была выполнена эта программа; по ее образцу противник продолжает наступление.
И вот в августе 1998 г. Калифорнийский Университет, предствленный своим Исследовательстким Центром по вопросам пола, проводит в Лос Аджелосе международую порнографическую конференцию. Само по себе событие мало чем примечательное в сегоднящней Америке, но стоит лишь перечислить названия "научных семинаров"и фамилии участников, как явный крен к деторастлению бросается в глаза. Например, основатель Калифорнийского Центра и руководитель конференции д-р Верн Бюллоу редактирует "Журнал Педофилии"; прославился он своим предисловием к справочному руководству для педофилов, название которого не поддается переводу на русский язык. Д-р Р. Эндеруайджер, издатель журнала "Защита от обвинений в растлении малолетних", и к тому же лютеранский пастор, в своем интервью голландскому журналу "Пэдика"заявил следующее: "Педофилы должны открыто и смело заявлять о своем выборе... Как богослов, я вижу волю Бога в особенной форме телесной близости, и т. д."
Другой, Сан-Францисский Центр половых исследований при Калифорнийском университете, был представлен здесь такими звездами педофилии, как Дж. ДеСекко, Д. Цэнг и В. Дайнз. Под редакцией Цэнга вышел сборник "Запретный возраст", котороый, в частности, проповедует "сексуальную свободу как важнейший элемент сексуальной революции и одно из основных прав ребенка". Все эти и многие другие "интеллектуалы"как рыбы в воде чувствуют себя в компании порно-издателей и кинопродюссеров, и недаром: они объединены идеей, что растление малолетних – это выдумка, в то время, как уголовные меры против педофилов – что бы вы думали? печальный симптом закрепощенности американского общества. Почти одновременно с калифорнийской конференцией, в июле 1998 г. ученая статья в "Бюллетене Психологии"объявляет о "позитивном опыте сексуального контакта между взрослыми и детьми". Разумеется, д-р Кинзи толковал о том же еще 50 лет назад...
Дальнейшее несколько напоминает шахматную партию: противник делает рискованный ход, намереваясь извлечь преимущество из вашего ответа. Поднялась буря протеста; главную роль в ней сыграла д-р Лора Шлессинджер, ведущая одной из самых популярных радиопрограм в США. Но, похоже, противнику только того и было надо: на недовольных обрушился удар за содомоненавистничество и оскорбление лучших чувств мужеложников. 20 мая 1999 г. в Ньютоне, шт. Массачузеттс, городские власти и чины Отдела народного образования штата организовали митинг в поддержку "ущемленного меньшинства", где один за другим клялись в верности содомскому делу и доказывали, что всякое беспокойство о вторжении педофилов в городские школы есть признак преступного религиозного фанатизма.
Извращения и разврат (заметим, что издавна по-английски это было одно и то же слово "perversion", сравн. Мф. 17:17, Деян. 20:30, Фил. 2:15) уже давно вторглись в городские школы практически всех штатов, как со своими программами секспросвета, так и лично, – лишь только ослабло сопротивление общества. Удивительно ли, что педофилы не стояли в стороне, хоть и не слишком хвастались своими успехами? "Когда мы были детьми, нашим родителям не приходило в голову торчать на улице, не спуская с нас глаз, или встречать нас на автобусной остановке. Почему бы это?"– пестрят риторическими вопросами газетные полосы. А недавно выяснилось, что с ведома Отдела народного образования некто П. Мельцер, член Центрального Комитета NAMBLA (дословная расшифровка названия Северо-Американской Ассоциации Деторастлителей представляется неуместной), редактор их журнала, полного полезных советов заинтересованным читателям, с 1984 г. занимал должность учителя в школах Нью-Йорка.
Характерен следующий эпизод: одна из докладчиц на митинге в Ньютоне гордо заявила, что вопреки христианским активистам, "среди растлителей малолетних гомосексуалисты составляют всего лишь 30%"(по другим данным – до 60%, но не в том дело). На что глава Массачузеттской Христианской Коалиции Эвелин Рилли заметила следующее: "Выходит, вы признаете, что среди гомосексуалистов растлители малолетних встречаются вдесятеро чаще, чем среди всего населения в целом, не так ли?"Ответ – гробовое молчание, и не только из-за неприятного признания: русским трудно этому поверить, но по сегодняшним стандартам свободное владение арифметикой далеко не типично для такого рода публики.
* * *
Почему мужеложники остро заинтересованы в распространении педофилии, это понятно малым детям (в буквальном смысле – благодаря секспросвету в начальной школе). Помимо узко-специального интереса, сказывается естественная убыль кадров: средняя продолжительность жизни педераста с диагнозом СПИД – 39 лет, без такого диагноза – 40 лет. Но им приходится двигаться с осторожностью: слишком уж "взрывной"материал. После долгих колебаний "Бюллетень Психологии"выразил сожаление по поводу публикации педофильской рекламы. Однако говорить об этом как о победе над наследниками д-ра Кинзи не просто преждевременно, а ошибочно.
Вспоним цитированный выше манифест американских педерастов Кэрка и Мэдсена. В самом деле, большинство людей изо дня в день живут не публикациями в научных журналах, не абстрактными принципами и даже не религиозным учением, а нормой. Норма, в свою очередь, основываясь на тех или иных принципах и учениях, может меняться, слабеть, укрепляться, и пр.: это и есть главный фронт культурной войны. Наследие Альфреда Кинзи год за годом, день за днем разрушает в людях понятие нормы как таковой; половые извращения – лишь один из многочисленных этапов этой работы.
Раскроем газету: "Судебный иск против Минеаполисского полицейского управления. В городской суд поступила жалоба от курсанта полиции на то, что ему..."Позвольте: ему или ей? Вопрос тонкий, но в как раз в нем существо дела. Истица, по словам газеты, "находясь в процессе подготовки к хирургической операции по поводу смены половой принадлежности"– женской на мужскую, – уже сейчас требует через суд допуска въ мужскую уборную, мужской душ, и не в последнюю очередь – употребления в свой адрес местоимений мужского рода...
Когда восклицают – с удивлением, с отчаянием, с ужасом – "Жизнь стала ненормальной!", то напоминают нам именно об этом. Сегодняшние американцы с тем же единодушием, как 50 или 100 лет назад, теоретически подтвердят, что лгать под присягой – преступление; но практически клятвопреступник в Белом Доме сегодня мало кого волнует. И если обыватель – не развратная скотина, не сатанист, не идеолог раскрепощения, а обычный человек, вроде нас с вами, – читает у себя в местной газете, что среди городской полиции (которую он, в общем-то, привык уважать) кое-кто взялся "менять половую принадлежность"и уже вчинил городу судебный иск по поводу личного и притяжательного местоимений, то надолго ли хватит у него ощущения нормы? И когда он, сидя у себя дома в кресле, вникает в теледискуссию между доктором медицины и доктором богословия о том, какие особенности "интимных связей между разновозрастными партнерами"– эмоциональные, социальные или эстетические – надлежит освещать в школьных программах, и как "преодолеть застарелый религиозный фанатизм некоторых родителей", – доктор Кинзи крепко обнимает его из преисподней своею мертвой рукою.

Литература
Fr. James Thornon. The Crime of the Century. // The New American, Jan. 4, 1999
Dr. Judith Rresman. Fighting the Kinsey Fraud. // The New American, May 24, 1999
Roger D. McGrath. "Crime Control in the Old West"//American Guardian, Nov./Dec., 1997
Ed Vitagliano. "Homosxuality and Child Molestation"// AFA Journal, June 1999
What Are We Doing About Paedophilia in Massachusttes? // Massachusetts News, July 1999
City Sued over Sex Change in Police Department. // Star Tribune, Minneapolis, Jan. 21, 1999 г.
W. N. Grigg. They Want Your Children. // The New American, June 8, 1998
W. J. Jasper. Cal State's Paedophile Confab. // The New American, Aug. 30, 1999
29 марта 2024
Все новости